Екатерина, журналистка: как не сдаваться, пока ищешь лекарство от депрессии

История нашей читательницы Екатерины (26 лет), которую она согласилась рассказать в блоге Alter

Я жила с депрессией почти два года, прежде чем признала ее и решила обратиться за помощью. Даже поездка к психиатру и в аптеку стала тяжелым испытанием. Я начала принимать лекарства и надеялась, что они быстро помогут, — но это была первая попытка в череде многих. Это рассказ о том, как я месяцами подбирала медикаменты и психотерапию и как сохраняла мотивацию, когда казалось, что ничего не поможет.

Как все начиналось

Я задумалась о ментальном здоровье, когда оказалась в тяжелом состоянии и едва справлялась со своей жизнью. Ощущения, как в анекдоте: «Ты горишь, и все горит, и ты в аду». Это была депрессия, и позже я узнала, что длилась она уже не первый год. Если бы мое состояние изменилось внезапно — например, с каким-то травмирующим событием — я бы заметила. Но это происходило постепенно.

Я журналист. В студенческие годы уже писала для местных СМИ и считала, что поиск работы — это последнее, о чем мне придется беспокоиться после окончания университета. Город, в котором я училась, успел мне наскучить, и после выпуска мы с партнером переехали в другое место. Я начала искать работу по специальности. И не нашла.

Я пыталась и пыталась, но ничего не выходило, и партнеру пришлось обеспечивать нас обоих. Шли месяцы. Я воспринимала это как поражение. Рядом со мной всегда были разочарование в себе и вина за то, что не оправдываю ожиданий семьи и обременяю партнера. Финансовая зависимость только ухудшала мое состояние.

Я устроилась администратором, чтобы приносить деньги в семейный бюджет, но ситуация не улучшилась. Я была разочарована в себе, постепенно теряла интерес к жизни и к партнеру. Все закончилось расставанием. Я осталась одна в чужом городе с задачей срочно найти жилье, потому что не могла в одиночку платить за квартиру, которую прежде мы арендовали вдвоем.

 

 

Вина и стыд — и больше ничего

Спустя время мне удалось устроиться в СМИ, и я воспряла духом. Работа давалась тяжелее, чем раньше, но я считала, что это нормально после такого перерыва.

Я игнорировала, что мне было намного сложнее общаться с людьми. Что на обычный рабочий звонок я настраивала себя пару часов. Что писала медленнее, чем раньше, и с трудом формулировала предложения. Что иногда было тяжело даже думать.

Больше года я работала в таком состоянии, с постоянным напряжением, с неотступным страхом, что меня уволят в любой момент. Иногда я спрашивала себя: «Зачем этим заниматься, если это так мучительно?» Потом становилось стыдно за подобные мысли. Это же дело всей моей жизни, я же так люблю писать. Но я только помнила, что люблю — и уже не чувствовала этого.

Потом я опоздала с парой рабочих заданий, чего раньше не случалось. И вот я уже регулярно срывала дедлайны, а чувства стыда и вины все росли. Мысленные уговоры «собраться и взять себя в руки» больше не работали. Мне стало страшно открывать сообщения и отвечать на звонки, ведь это мог быть начальник, а мне нечего было сказать. Так я потеряла работу, о которой когда-то мечтала.

«Милая, кажется, у тебя депрессия»

Я не рассказывала близким о своих проблемах, потому что была ужасным «скрытнем», который до последнего притворялся, что все хорошо.

Родители слышали меня только по телефону. Контакты с друзьями я свела к минимуму, потому что было слишком тяжело изображать радость, и эти встречи только высасывали силы. Я снимала квартиру с соседкой и днями пряталась от нее в комнате, делая вид, что работаю, а выходила только на совместные завтраки, обеды и ужины.

Потом соседка уехала в отпуск, исчез даже этот минимальный контроль — и вдруг я обнаружила, что уже много дней не встаю с кровати, не сплю нормально, не моюсь, не ем. Тогда мне пришлось признать, что я действительно не в порядке.

Когда соседка вернулась и увидела меня в таком состоянии, я впервые честно рассказала о своих проблемах. Мне было невыносимо стыдно за себя. Она выслушала и ответила: «О, милая, кажется, у тебя депрессия».

Оказалось, что моя соседка по квартире уже сталкивалась с психическими расстройствами. Она посоветовала обратиться к психиатру и сказала, что антидепрессанты быстро и относительно недорого вытащат меня из кризиса. Она же отвела меня в частную клинику к врачу, к которому раньше обращалась сама. Я просто положилась на ее опыт, потому что ничего не знала ни о депрессии, ни о том, куда мне идти и что делать. У меня не было сил, чтобы самостоятельно исследовать этот вопрос и искать специалиста.

Психиатр оказался внимательным и неравнодушным человеком, который долго расспрашивал меня об эмоциональном и физическом состоянии; о том, как оно менялось и в течении какого времени; о том, сталкивался ли кто-то в моей семье с психическими расстройствами.

Когда психиатр поставил мне диагноз «депрессия», я почувствовала облегчение и подумала: «Со мной все нормально. Я просто заболела. Я могу вылечиться». Поэтому я не боялась антидепрессантов, а скорее надеялась на «волшебную таблетку». Приму лекарство — и снова буду чувствовать себя нормально.

Ожидания vs Реальность

Психиатр сразу предупредил, что все люди по-разному реагируют на антидепрессанты, и на подбор правильного лечения потребуется время. Но было сложно воспринимать это предупреждение всерьез, когда ты только узнал, что есть медикаменты, которые помогли другим, — а значит, и тебе помогут. Я осознала, что это может быть долгий и трудный процесс, только когда сменила препарат в третий раз.

«Кажется, будет хороший день»

На мой первый антидепрессант из группы СИОЗ (селективные ингибиторы обратного захвата серотонина — прим.ред.) у меня не было видимой реакции. Психиатр назначил низкую дозировку, побочные эффекты не появились, но улучшений тоже не было. Мне постепенно повышали дозировку, — ничего не менялось. Следующие два препарата из той же группы вызвали сильные побочки: тошноту, еще большие проблемы с пищеварением и сном. Я засомневалась, что мне вообще что-нибудь поможет. 

Положительная реакция появилась только на четвертом препарате, мне стали повышать дозировку, и лекарства облегчили часть симптомов. Проходили месяцы, но других изменений не было.

Мне добавили препарат из группы ТЦА. Здесь тоже некоторое время ушло на подбор подходящего антидепрессанта. Врач меняет и добавляет препараты, опираясь на то, как ваш организм реагировал на предыдущие попытки. 

Я до сих пор помню момент, когда поняла, что лекарства помогают. Я проснулась утром непривычно рано, увидела, как за окном качаются ветки дерева, а солнечный свет пляшет в листьях. Я подумала: «Красиво. Кажется, будет хороший день». И захотела открыть окно, чтобы впустить свежий воздух. А потом поняла, что впервые за долгое-долгое время что-то почувствовала, и даже что-то хорошее.

Схема лечения, которую мне подобрали, не была идеальной. У меня все еще оставались некоторые побочные эффекты, но, по сравнению с прежними состояниями, это было терпимо.

Около полугода я принимала эти препараты. Сначала мне становилось лучше: вернулась энергия, появилось желание что-то делать, я смогла снова устроиться на работу. Но я так и не почувствовала себя собой. Эмоции выровнялись, но они остались приглушенными, я спала по 13 часов в сутки, все еще быстро уставала.

Я знала, что могу попробовать другие комбинации антидепрессантов, но боялась что-то менять, когда уже добилась этого шаткого равновесия.

Доказательная медицина и выбор психотерапии 

С первой встречи психиатр говорил мне: «Антидепрессанты — это костыль, на который ты будешь опираться поначалу. Ты не должна вечно ходить с костылем». Но даже на этот костыль было довольно сложно рассчитывать. Я поговорила с психиатром о моей ситуации и опасениях, и он предложил такие пути: перейти на психотерапию или объединить ее с лекарствами.

Некоторые исследования говорят в пользу совмещения лекарственных препаратов и когнитивно-поведенческой терапии (КПТ). Мой психиатр предложил начать именно с этого варианта. Он составил список местных психотерапевтов, в чьем профессиональном опыте не сомневался, а я отобрала тех, кто подходил в ценовом плане.

Результат психотерапии во многом зависит от того, насколько успешный контакт вы наладили с терапевтом. Я боялась, что моя решимость может угаснуть, если мне придется искать «своего» специалиста так же долго и мучительно, как я искала «свои» антидепрессанты. Ведь психотерапия — социальный контакт, на который уходят силы.

Я обратилась за поддержкой к друзьям. Когда я начала открыто говорить о своей депрессии, выяснилось, что среди моих друзей и знакомых были люди, которые сталкивались с психическими проблемами: послеродовая депрессия, тревожные расстройства, пограничное расстройство личности. Просто раньше они не говорили об этом, не открывались друг другу.

Этим людям я могла довериться и честно сказать: «Я должна съездить к новому специалисту, но у меня больше нет сил пытаться». И тогда они почти за руку отводили меня на встречу. Еще они периодически спрашивали: «Ты уже записалась на следующий прием? Нет? Тогда возьми телефон, позвони, а потом напиши нам об этом. Ты сомневаешься, что этот специалист тебе подходит? А ты уже обсуждала это с ним?» Этот мягкий контроль спасал, когда у меня возникал соблазн плюнуть на терапию и сдаться.

«Я подготовлена»: что мне дала психотерапия

Я нашла «своего» терапевта с третьей попытки. Он не был отстраненным, в отличие от предыдущих, я увидела поддержку и участие и смогла открыться. В итоге в первые встречи я просто рассказывала свою историю и рыдала, чего со мной давно не случалось из-за антидепрессантов. После этого эмоционального всплеска я была готова к плодотворной работе.

Когнитивно-поведенческая терапия предполагает, что человек активно работает над своим состоянием, выполняет задания терапевта, и без вовлеченности ничего не выйдет. Это мне подходило. Мне нравилось, что я не просто разговаривала с терапевтом, но выполняла работу. Что мы разбирали мысли и реакции, а после терапевт давал задания, которые я должна была выполнять, чтобы мне стало лучше. Это наполняло меня уверенностью в своих силах. Я чувствовала, что сама влияю на свое состояние.

Но помимо этого было приятно иметь внешний контроль. У меня были домашние задания, их проверяли, когда я приходила на следующую встречу. Поэтому я знала, что должна выполнять определенные действия, например, вести специальный дневник, даже когда хочу вместо этого забраться в кровать и пролежать там сутки.

Вместе с КПТ я продолжала принимать антидепрессанты. Терапия облегчила те симптомы, с которыми так и не помогли лекарственные препараты.

Я стала лучше спать, и это снова были идеальные 8 часов в сутки вместо 13. Мне было легче просыпаться и вытаскивать себя из постели, ушла постоянная вялость. В итоге, спустя значительное время терапии, я даже наладила режим сна и бодрствования: ложилась спать в 23:00 и вставала в 7:00.

Уменьшились проблемы с пищеварением, я снова могла есть регулярно и в соответствии со своим весом, а позже смогла перевести себя на здоровое питание. Это были важные изменения, потому что образ жизни тоже сильно влияет на психическое здоровье.

Я научилась замечать и анализировать негативные мысли, научилась заменять их на позитивные, пусть и с сопротивлением. Иногда происходили откаты, и поначалу я автоматически чувствовала стыд и вину. Перед психотерапевтом, потому что мы много работаем, а у меня ничего не получается; перед собой, потому что трачу столько денег на терапию и до сих пор ничего не добилась. Потом я мужественно записывала эти мысли в дневник, работала над ними и представляла «на суд» терапевту.

После полугода психотерапии я почувствовала, что готова к попытке отказаться от антидепрессантов. Прежде такие мысли вызывали панику и страх снова провалиться в острую фазу. Психиатр согласился и начал постепенно снижать дозировки препаратов. Под его наблюдением я неторопливо и безболезненно закончила медикаментозное лечение, а терапия меня поддержала.

В итоге моя психотерапия продлилась около года. Я стабильно шла на поправку, а потом наконец увидела, что моя жизнь вернулась в нужно русло. Я знаю, что всегда есть риск рецидива. Но теперь я знакома с симптомами депрессии и смогу поймать ее на подлете. Терапия дала мне приемы и методики, которые я могу использовать, чтобы помочь себе. Я подготовлена.

Что я узнала, пока лечила депрессию

Возможно, мои выводы и советы помогут и вам.

• Не отрицайте существование проблемы и не тяните время. Если вы заметили у себя какие-то из симптомов депрессии, обратитесь к специалисту — просто на всякий случай. Если вы сомневаетесь, что есть реальный повод для беспокойства, пройдите самодиагностику по шкале Бека. Это поможет понять, нужно ли обращаться за помощью.
• В тяжелом состоянии ищите поддержки близких. Не закрывайтесь, не пытайтесь скрыть, что вам плохо. Сообщите о своем состоянии родным и друзьям, которым можете доверять. Поддержка от доброжелательно настроенных людей очень важна, она помогает быстрее выйти из кризиса. Если среди ваших знакомых нет тех, кому вы можете рассказать о своем ментальном здоровье, обратитесь в онлайн-группы к людям, которые прошли через похожие проблемы.
• Обращайтесь к специалистам. Не занимайтесь самолечением, опирайтесь на средства современной доказательной медицины. Не заставляйте себя «собраться и быть сильным» и не слушайте подобные советы — с депрессией это не работает.
• При медикаментозном лечении соблюдайте все рекомендации врача и правильно принимайте лекарства, даже если сомневаетесь. Сомневаться — нормально. Но не меняйте дозировки самостоятельно, будьте на связи с врачом. Да, приезжать на прием при любом беспокойстве сложно физически и финансово, но вы можете найти решение вместе со специалистом. Мой психиатр предлагал писать или звонить в рабочее время, если у меня возникали вопросы о лечении. Он подсказывал, когда надо набраться терпения и подождать, а когда можно переходить к следующему варианту.
• Не сдавайтесь и не смиряйтесь с депрессией. Да, иногда все усилия — сеансы терапии, визиты к специалистам, испытания лекарств — будут казаться напрасными. Но они не пропадают даром. С каждой попыткой вы подходите на шаг ближе к варианту, который вам поможет.